Нарушители. Память Каштана: темный замок. Память Гюрзы: светлые сады - Елена Ядренцева автор Ядренцева Елена читает Маслаков Павел

В сказочном мире цикла «Нарушители» Елены Ядренцевой всем героям надоели их роли и порядок вещей, поэтому они сходят с ума как могут: воруют друг друга, объявляют бойкоты, усыпляют армии, разрушают и захватывают замки в общем, всеми возможными способами ломают правила и предписания игры. Игра идёт, пока стоит мир. Не поддавайся ей. Часть 1. Память Каштана: тёмный замок Юный Каштан живёт в доме в лесу, обожает своего отца-волшебника и совсем ничего о себе не знает. Он любит слушать, как отец рассказывает сказки, и отказывается думать, что когда‑то придётся отправляться в большой мир. Однако вскоре Каштан будет вынужден вспомнить собственное прошлое – и обнаружить, что его отца все ненавидят. Карина живёт в интернате для детей-­сирот и уже не надеется, что в очередной праздник кто‑нибудь её удочерит. Её интересы – вкусная еда, лишний раз тайно накрасить глаза и поболтать с подругой Катькой. И именно перед праздником Карина выводит из терпения всесильную заведующую – теперь Карину вот-вот с позором выгонят из интерната. Саша – принцесса. В одно прекрасное утро мама велит ей спешно собрать вещи и бежать из дворца, не сказав отцу. Саша сначала ничего не понимает, но мама бежит вместе с ней – и дорога приводит их в замок тёмного повелителя, а ведь светлой принцессе с ним даже разговаривать нельзя. Часть 2. Память Гюрзы: светлые сады Как быть, если обидел гостью своего отца и она сбежала к себе домой? А если в доме происходит непонятно что? А если ты там рос и обещал себе никогда-­никогда не возвращаться? Как быть, если в родном мире все тебя забыли, а в чужом тебе нужно проникнуть на ярмарку, найти чей‑то смех и не потеряться самой? И наконец, как быть, если мать слишком занята устройством личной жизни, а отец поглощён горем? На эти вопросы в «Светлых садах» предстоит ответить героям «Тёмного замка»: сыну странного отца Каштану (хотя теперь уже не совсем Каштану), принцессе Саше и Карине, которая всё никак не может перешагнуть ни сиротство, ни интернат.